Судьба марксизма в XX столетии
Другое / Возникновение марксистской философии и ее судьба в XX столетии / Судьба марксизма в XX столетии
Страница 2

Как бы то ни было, решение дилеммы «теория – практика» гарантирует лишь малую долю правды. Труднее, но правдивее признать, что и философия, и практика социализма в нашей стране, будучи многие десятилетия в единой связке, выпадали вместе из колеи развития мировой цивилизации.

Впрочем, и здесь все далеко не однозначно и требует специального анализа. Ведь что бы ни говорили радетели облегченной истины и скорых решений, развитие мирового сообщества проходило в XX в. под знаком идеалов социализма, внимая голосу и воле многомиллионных масс трудящихся, следуя целям, пусть не достигнутым, но провозглашенным революцией в России и уже самим этим фактором всколыхнувшей весь старый мир.

Эта правда требует осознания факта многослойности как самой теории марксизма, так и его практики, наличия внутренних противоречий как в первой, так и во второй, сложного переплетения между ними. Мы сталкиваемся с глубокими противоречиями уже на уровне самой философской теории. Именно на этом уровне объясняются многие «таинства» взаимоотношения теории и практики марксизма XX столетия.

«Марксизм не догма, а руководство к действию», – писал В.И. Ленин, не ведая о грядущей судьбе социализма в России. Не ведал он, произнося эти многообещающие слова, и о том, как оскорбительно-примитивно и угрожающе-наступательно будут звучать они уже в конце 20-х гг. в сталинских интерпретациях. Там, где начинается действие, кончаются теоретические сомнения и интеллектуальные изыски. Яснее всего схема, сводящая многообразие действительности к дихотомиям, сохранившим видимость диалектичности: материя и сознание, общественное бытие и общественное сознание, наука и религия, базис и надстройка, частная и общественная собственность, рабочий и капиталист и т.д. Они и опасны, и привлекательны одновременно. Опасны тем, что взятые вне движения, вне критического рассмотрения как абсолютно взаимоисключающие понятия представляют собой своеобразный партийный минимум марксизма. Привлекательны же своей простотой для широких масс, жаждущих овладеть светом знания и получить при этом скорый практический результат. Чем яснее и проще теоретическая схема, тем сильнее вера в ее незыблемость.

Практичнее, «экономнее», например, рассматривать общественное бытие как «чисто» материальную сторону жизни, а сознание как сугубо идеальную, субъективную. Но что представляет собой эта «чисто» материальная сторона общественной жизни, как не способ производства материальных благ? Так складывается даже не экономический, а еще того $же – «индустриальный» материализм. Разумеется, он не всегда проявлялся в откровенно вульгаризированной форме и все-таки даже в 70-е гг. обнаруживал себя как доминирующая тенденция нашей общественно-политической и философской мысли.

Не менее соблазнительной по своей простоте и практичности была еще одна, «чистокровная» марксистская пара – базис и надстройка, которая своей «хирургической остротой» ампутировала почти всю сферу социальных отношений, межличностных коммуникаций и обменов. В поле зрения оставалась лишь совокупность производственных отношений, в которых начисто исчезал живой, творчески мыслящий человек, редуцированный до «среднего рабочего». Далеко на задний план оттеснялись духовные факторы общественного бытия.

Упрощенная «истматовская» схема не удовлетворяла и не могла удовлетворить практические и научные запросы социалистического общества. Ее вопиющая порой ограниченность требовала своего рода теоретической компенсации. Теория, как и природа, не терпит пустоты, заполняя ее спекулятивными, умозрительными построениями. Так, восполнением различного рода «дефицитов» вульгарно-материалистической модели становится именно субъективный фактор и, как говорится, в неограниченных размерах. Но дело не только в масштабе и размахе этого субъективного фактора, но и в его качественной стороне. В его роли выступает отнюдь не реальный субъект исторического прогресса – народ, его творческая сила, свободное волеизъявление, а некий полу мистический субъективный фактор, как бы сконцентрированный в партии, государстве или отдельных «выдающихся» личностях.

Страницы: 1 2 3 4

    Смотрите также

    Учение о человеке (философская антропология) При мысли великой, что я человек, всегда возвышаюсь душой.
      ...

    Философия Лейбница
      Лейбниц был первым из великих немецких философов. Он также был первым из своих соотечественников, кто предложил всеобъемлющую философскую систему, ставшую одной из отличительных черт немец ...

    Становление
      ...

    Разделы